NetHermit (творчество)

Голос ночи

Луна сквозь вереск ночи,
Упала тенью на судьбу,
Забудусь я от песни волчьей,
Тоской запретного табу.

Завьюжит мыслей хоровод,
Моей надежды зыбкий снег,
Сквозь время отыщу я брод,
Клинок и фьорды снова бег.

Орлиный оклик нарисует путь,
Сквозь ветер долгого отчаянья,
В глаза небес мечтаю заглянуть,
Ступая тихо по следам молчания.

Меч, скованный огнем души,
Был спрятан в сердца глубину,
Но смерть его достать спешит,
И вновь бегу… В ночную тишину…

21.03.07

Яд

Ее невинный образ предо мной,
И мягкий бархат карих глаз,
Но в глубине их адский зной,
Зачем же ты пришла сейчас?

На мягкий лапах простоты,
С улыбкой нежной на устах,
Демон в оболочке красоты
Любовью накормивший страх.

Чтоб выпить красного вина!
А я: - из ваших рук хоть яд,
А это яд и есть пей до дна,
Я выпил капель терпкий град.

Она в упор смотрела на меня,
Ждала, что жутко извиваться буду,
В глазах вопрос: - яд не убил тебя?
А я: - Любовь яд превратила в воду.

И только гнев вскипел в ее глазах,
Взмахнув крылом, убить меня хотела,
Но обожглась и превратилась в прах,
Я тихо прошептал: - зачем же ты посмела.

Ведь я любил тебя такой,
Какой давным-давно была ты,
Я не хотел войны с тобой,
Ведь вместе были мы когда-то…

26.03.07

Глаза из слез

Ночь, мокрые глаза, молчишь,
Страх, одинокое окно, стеной,
Прочь, падает слеза, грустишь,
Крах, в небесах темно, с луной.

Крик, гулкое прости, шаги,
Долго, крови стук, зачем,
Миг, в тишине пройти, беги,
Вместе, сердца звук, идем.

28.03.07

Летний вечер золотил листья деревьев, легкий ветерок играл в сосновых верхушках, сгоняя пыль, с заросшей местами травой дороги, облачком сносил ее в тихую речку. По дороге шли, разговаривая, два пилигрима, они были молоды, и казалось, весь мир принадлежал им. Уже несколько лет они странствовали вместе, именно дорога свела их, превратив в неразлучных друзей. Сколько раз они стояли спина, к спине отбиваясь от разбойников. Широкоплечий угрюмый Горн потомок древнего, но обедневшего рода вышагивал гордо. Темная шевелюра и аккуратная бородка, выдавала в нем благородство, некогда богато украшенная одежда была изношена, на поясе висел изысканный меч, передававшийся из поколения в поколение. Рядом шел Тайль невысокий худощавый простолюдин. Губы сложены в ухмылку и очень живые глаза, и глубокий взгляд говорили о не дюжем уме и дерзости их обладателя. Его оружие было истесано в битвах, не имело украшений, но он полностью доверял своему верному мечу. Когда-то он был вором, и ему пришлось скрываться, так он угодил наемником в армию, побывав в нескольких сражениях, дезертировал, его манила свобода и дороги.
Товарищи шли и живо обсуждали, как ловко они обманули, скрягу купца, напугав его разбойниками и вызвавшись проводить его до ближайшего селения при этом заработав немного денег.
- Я же тебе говорил, мы изображаем храброго господина и его оруженосца. Почему ты отнекивался, когда купец попросил у нас защиты. Хитро улыбаясь, произнес Тайль.
- Потому что я не люблю обманывать, ведь на этой дороге нет разбойников. Угрюмо ответил Горн.
- Ну да ладно твои препирания добавили нам цены. Все здорово получилось! Сказал Тайль и дружески ткнул товарища в бок и оба рассмеялись.
- Да уж хорошо!? Только наши подвиги какие-то ненастоящие. Возразил печально Горн.
- А что за подвиг, если его потом не приукрасить, драконов почти всех перебили, война давно кончилась, разбойники попадаются редко, вот и выкручиваемся, как умеем. Не унимался Тайль.
И так обсуждая суть подвига, друзья забрались на холм, с которого открывался живописный вид на изгиб речушки поросшей ивами, опустившими свои ветви в воду. На холме дорога разветвлялась на две, и друзья остановились в недоумении куда идти. Назревал жаркий спор по поводу выбора пути, как Тайль заметил человека сидевшего возле большого камня и любовавшимся рекой и закатом. В монашеском балахоне, капюшон скрывал лицо, рядом лежала дорожная сума необычной продолговатой формы. Тайль решительно подошел к страннику. Странник не поворачивая головы сказал: Селение там и указал рукой в нужном направлении.
- А есть ли в селении постоялый двор? Спросил Тайль.
- Я не расположен к беседе. Отрезал странник.
- Негоже так отвечать благородным господам. Язвительно сказал Тайль и хитро посмотрел на Горна.
- Это все пустое. Произнес странник.
- Вы нарываетесь на драку, уже почти кричал Тайль.
- Как Вам будет угодно. Мягко произнес странник.
Тайль выхватил клинок и прыгнул к фигуре в черном балахоне, но странник с необычайной проворностью подсел под руку Тайля, и схватив его за рукав, перекинул через себя, отобрав у него при этом меч. Тайль кубарем покатился под бугор. Странник отбросил с пренебрежением меч в сторону, и уже было хотел удалится с холма. Тут не выдержал Горн, стоявший до этого неподвижно, выхватив клинок, бросился на странника. Человек в балахоне увернувшись, ударил по руке Горна держащей меч. Меч со свистом вылетел и упал в кусты.
Капюшон упал и Горн увидел лицо странника. Загорелое спокойное и очень печальные большие серые глаза, волосы длинные темно каштановые с сильной проседью, хоть и по виду он был молод. Спокойствие странника очень удивило Горна разгоряченного поединком, он так и остался стоять в недоумении как это у него, лучшего фехтовальщика в его семье, выбили из рук меч. Тут из-под бугра выскочил Тайль, странник выставил вперед руку, как бы говоря: остановись, да куда там Тайль летел на него, и вдруг не добежав пару метров, отлетел, как будто уда-рился о стену. Тут уже лицо Тайля приобрело недоумение.
- Да угомонитесь же вы забияки. Произнес со вздохом странник.

Начало света


Пульс

Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод.
Имя сей звезде «полынь»; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
(Откровение Святого Иоанна. Гл.8 ст. 10, 11)

Полынь называют иногда - чернобыль…

Ночная мгла медленно окутала спящий мир, просочившись холодным сумраком в каждый дом, в каждую уставшую душу. Казалось, тьма поглотит все вокруг, но вот вспыхнула спичка, ее робкий огонек, похожий на мотылька, медленно поплыл, разгоняя липкую тьму, отчаянно сражаясь за жизнь в потоках лезвий сквозняка. Он чуть не погас! Но худенькая женская рука, закрыла угасающее пламя, и оно весело разгорелось, кивая в благодарность.
Зажглась свеча, потом еще и еще и вот уже десятки свечей освещали небольшую комнатку. По середине стоял большой старинный стол, на столе стоял спящий компьютер, окруженный стопками раскрытых книг, множество изящных полочек на стенах украшали вязанные салфетки. На каждой салфетке аккуратно примостилась маленькая фигура сказочного создания, шкатулка или украшение. Среди отсветов свечей силуэт хрупкой девушки, двигался, казалось невесомо, та же худенькая рука открыла тяжелую штору. За окном, старинный город прятался в густые сумерки, машины включили разноцветные фары, в наивной попытке вырвать у надвигающейся тьмы часть жизненного пространства, уличные фонари, моргнув, начали лениво разгораться, в окнах зажглись теплые огоньки, спрятанного за толстые стены уюта.
Элли смотрела на город большими печальными глазами и размышляла над своими ощущениями. Армагеддон уже давно шел, не одно столетие, пророчества сбывались, но этого некто не хотел замечать, может просто привыкли или устали ждать? А недавно появился какой-то неведомый пульс все с нарастающей частотой, распространялся по миру, как будто созывая кого-то или чего-то. Что-то темное потустороннее. В воздухе витала тревога, но почему-то не было ощущения надвигающейся бури, странно... Может все из-за этого, упорно повторяющегося сна? Почему в этом сне, тысячи ангелов спускаются и спускаются с неба и в сине-фиолетовых всполохах растворяются в толпе людей, пряча крылья, и их уже не отличить от обычных людей, спешащих по улице по своим делам, на большом здании красуется надпись «С новым 1975 годом».
Елли снова и снова искала ответы в старых книгах. В библиотеках штудировала желтые газеты того времени, смотрела фильмы того года, искала в Инете, но ответов не было. Почему 1975, что это за год? Ведь на дворе новое тысячелетие, а она родилась позже этой даты. В такие моменты, она особо остро чувствовала одиночество.
Легкий летний дождик прошелестел по деревьям стукнул по подоконнику и стих, прервав размышления Елли, а город окончательно укутанный сумерками начал потихоньку засыпать, стихли улицы в домах стали гаснуть огоньки.

ту би континайтед